Одна из самых захватывающих охот — охота весной на глухарином току.
Если условия местности, вполне соответствуя потребности глухаря, не изменяются, ток из года в год повторяется приблизительно на одном и том же месте. Обыкновенно при перемене места новое избирается поблизости, и с прошлогоднего места можно услышать если не песню, так вечерний подлет глухарей.
Скопление глухарей зимой в каком-нибудь месте не является указанием на то, что в этом месте будет и ток, но это скопление следует принять во внимание.
Глухари начинают токовать, когда в лесу может еще не быть ни одной проталины, и первые охоты удаются при весьма легких условиях — подхода по насту в валенках. Лучше подождать, когда зарыжеют сосновые моховые болота, обнажившись от снежных пластов, когда завертится вал весенней жизни и наступит разгар тока. Обыкновенно это бывает между 20 апреля и 20 мая.
К месту надо приходить с вечера, до захода солнца, и, устроив необходимое для ночлега, отправиться на под- слух подлета глухарей-петухов на место тока, где они обыкновенно и ночуют.
Глухарь прилетает на место тока после вечерней кормежки, обыкновенно тотчас после захода солнца, и с шумным лопотом крыльев садится на дерево. В зависимости от численности глухарей в данной местности, а также от особенностей данного тока петухов слетается один, два, а то и несколько десятков. Подлетев, глухарь осматривается, издает иногда особые звуки, которые называют «покашливанием», или «похрюкиванием», помолчит, щелкнет раз-другой отрывисто, коротко: «дак» или «док», вроде приглушенного звука откупориваемой бутылки, — и, вытянувшись, как будто готовый слететь, зорко оглядит, словно с целью узнать, какое впечатление произвели эти звуки на окружающую природу.
Притаившемуся невдалеке охотнику без сомнения уже кажется, что глухарь его заметил.
Освещение становится мутным, надвигается ночь. Глухарь иногда не издает ни звука, иногда же, на вечерней заре, он много раз подряд с редкими промежутками про¬говорит: «дак, дак, дак, дак», а потом защелкает звуками «тэ-кэ, тэ-кэ, тэ-кэ», сначала пореже, а затем чаще и чаще, скороговоркою, после чего следует вторая часть песни, так называемое точение, которое хоть и не очень близко, но можно передать слогами: «кичивря, кичивря, кичивря, кичивря, кичивря, кичиврить», следуемыми слитно быстрее, чем можно торопливым темпом прочесть эти звуки, написанные буквами.
Пропев несколько песен, глухарь обрывает их вдруг и засыпает.
Звук песни глухаря чрезвычайно оригинален, — он поражает томностью, глухостью звука, не всегда позволяющего скоро и точно определить направление. Несмотря на глухость песни, она некоторыми звуками металлического оттенка имеет способность отрывками доноситься при благоприятных условиях на двести пятьдесят и более метров.
Переночевав у костра, который располагается в некотором отдалении от места тока — расстояние в полкилометра достаточно, — охотник перед зарей готовится к выходу.
Как только звезды начинают бледнеть или как только верхушки деревьев чуть станут видны на небе, следует подвигаться.
Вечерний подслух облегчает подход, так как, зная уже место, где расселась с вечера птица, останавливаешься своевременно в ожидании песни, если глухарь еще молчит. Иначе, начав продвижение, можно попасть на место самого тока и распугать не начавших еще петь глухарей. Лучшее время подхода — пока темненько и мутно в воз¬духе. Благоразумнее прийти к границе несколько раньше и обождать, выслушивая, нежели опоздать.
Если по времени не остается сомнения, что глухари поют, а точное размещение их на токовище неизвестно, следует продвигаться медленно, делая через каждые при¬мерно тридцать-сорок шагов остановки, прислушиваясь.
Остановки не должны быть слишком кратковременны,—очень часто, во время нее, неслышная вначале песнь вдруг донесется обрывком, благодаря благоприятному повороту, сделанному певцом.
Когда глухарь услышит квохтанье глухарки, то песнь льется с большим азартом и конец одной соединяется с началом следующей, и так продолжается иногда в течение нескольких минут; так же бывает, когда один певец соперничает в песне с соседом. Иногда глухарь прерывает свою песнь как будто без причины, перелетая на другое дерево, и тотчас же снова продолжает петь, затем снова перемещается и т. д. По всей вероятности, такие перелеты основаны на крайнем возбуждении птицы.
При продолжительном молчании глухаря, прервавшего песнь, помогает, чтобы вернуть его к прежней деятельности, проквохтать голосом глухарки.
Перед самым восходом солнца, в разгар тока, слышно гнусавое квохтанье глухарок и они по нескольку штук перелетают с дерева на дерево, квохча и на лету и сидя. Это — время полного оживления: голоса белых куропаток, журавлей, певчих птиц сливаются, словно широкая полноводная река катится неудержимо, ворча и журча, шипя и звеня. А дятлы длинною резкою трелью долблением трещат со всех сторон, будто ломают отжившее ста¬рое здание.
Глухариные тока затихают постепенно к двадцатым числам мая, когда старики уже перепелись и их сменили молодые певцы.
…Осенью, взлетев на маковку корявой сосенки, глухарь пощелкает и проскрежещет свою песнь — это осенний ток, который наблюдается и у тетеревов.
Глухарей на току ошибочно бить очень крупными но-мерами, приняв во внимание, что далеко стрелять, конечно, не следует. Номер 3-й дает больший убойный круг с большими возможностями сломать крыло, пронзить шею и т. п. При дальних выстрелах полезен номер 1-й.